Реконструкция ДТ - это бесконечная игра в ассоциации.
Так же как и вся наша жизнь...
В детстве, День Победы, вслед за Новым Годом,  считался у меня любимым праздником. И ассоциировался он прежде всего с салютом - когда мы по-партизански искали открытые выходы на чердаки ... С тем, чтобы увидеть несколько залпов армейских  ракетниц и наораться вволю - так, что это «Ура!» хрипело в горле и на второй, и на третий день...
... На первом же курсе учебы в УПИ мне выпал билет «Роль КПСС в ВОВ»... Так в зачетке, вслед за двумя пятерками (математика и термех) стала красоваться «удочка» (удовлетворительно, тройка)...
Третья ассоциация - это «сенсационные» публикации в эпоху перестройки и гласности:
- мол, не приди большевики к власти в 1917, не было бы и катастрофы 1941. В союзе с царской Россией , Антанта никогда бы не позволила, поверженной в 1918 году , Германии встать с колен
- мол, суть Победы - это не великий подвиг народа, а результат его необходимой самообороны
- мол, СССР в своих же интересах добивал врага в приграничных странах, но после представил дело так, что явился освободителем Европы. Попутно навязав десятку стран другую разрушительную идеологию - коммунизм, со всей его фальшью и лицемерием

Соответственно и масса художественных произведений и мероприятий СМИ превратилась как бы в  беспроигрышную лотерею , а конкретно - в спекуляцию предприимчивых творцов на теме ВОВ...

Ко всему этому добавлялся ещё рассказ деда о первых днях войны. Когда их , наспех собранное в крымской степи, ополчение - окружили немцы, а воевать было нечем - из военного выдали только гимнастерки... А за то, что сдался в плен и выжил - пришлось ещё , вплоть до 1948, помыкаться по лагерям...

Вот такой ералаш полярных мнений царил у меня в голове долгие годы...

До тех пор, пока я не увидел первый репортаж о марше Бессмертного Полка...
Когда в праздничном шествии шли уже не сами Фронтовики, а ... их ожившие портреты!..
И несла их осознанно , без всяких указок и разнарядок - целая река благодарных потомков...
...

Без слез, без трепета, без гордости за нацию - на это просто невозможно было смотреть...
И оставалось лишь сожалеть , что самому мне нести в этой колонне совершенно нечего.
Второй дед тоже не воевал - с хромой ногой всю войну прослужил... председателем небольшого вятского колхоза. Самое сильное воспоминание моего отца (1932 года рождения) о военном периоде : колхоз отправлял на фронт ... сушеную картошку. Не знаю, что за технология такая - но с картофеля срезали кожуру , потом как то вялили (?) и тоннами свозили в Киров. План сдачи был таков, что самим селянам приходилось оставлять себе на пропитание ... ту самую кожуру... До конца жизни, отец не любил картошку в мундире - хоть печёную, хоть вареную. Но особо «ненавидел» - не срезанные «глазки» в готовом картофельном блюде...
...

И вот только в этом году  осенило: Портрет «близкого» Фронтовика у меня все же есть!..
Который рядом со мной вот уже десять лет.
Кавалер боевого ордена Красной Звезды, участник ВОВ, которого на старом кладбище забыла не только родина, но и собственная родня...

Конец преамбулы

     . .

Глава 17. Версия Валентина Якименко

Но вернемся на перевал. Валентин Герасимович Якименко, который принес сюда 10 кило песка и цемента, уже второй день работал на останце, чиня памятник.
Он, напомним, занимался поисками погибших в марте 1959 года. У Якименко тоже своя интересная версия, которую он еще ранее изложил в журнале «Уральский следопыт»,
а теперь и поведал нам. По мнению Валентина Герасимовича и его коллег, в ту трагическую ночь окоченевшие на морозе дятловцы никак не могли проделать такую большую работу —
вырыть руками глубокую яму в снегу, порезать верхушки елок и соорудить в яме настил. К тому же тела были найдены не в яме с настилом, а метрах в десяти от нее.
Еще непонятно — углей под кедром было немало, головешки остались достаточно толстые. Значит, костер был большой и жаркий, горел он долго.
Но ежели головешки те изучать внимательно, то, похоже, они затушены, залиты ли водой в самом своем разгаре.

Посему Якименко считает, что и костер, и яма с настилом — дело рук охотника манси, который прошел здесь незадолго до туристов. Ведь в дневниках своих ребята писали,
что идут по следу охотника. Вот охотник и запалил под кедром костер, обломав с дерева нижние сучья. Затем потушил головешки водой из чайника.
А потом Дорошенко и Кривонищенко в час трагедии тоже на том кострище огонь развели, используя при этом даже свои записные книжки — поскольку их книжки не были найдены.
Но достаточно дров в темноте они не могли сыскать, потому и замерзли.

Что же касается травм, то Якименко считает — ребята получили их на курумниках, когда спускались к лесу, падая с каменных порогов.

Однако нам непонятно, зачем охотник сделал настил из веток для четверых человек. Или же было несколько охотников?
К тому же на том настиле потом была найдена солдатская обмотка (портянка). А если предположить, что в районе кедра до прихода туристов расположились не охотники,
а военные, прибывшие подготовить здесь полигон? Можно даже предположить, что военные здесь дежурили 1 февраля, охраняя место завтрашних стрельб от тех же охотников.
Может, они здесь даже измерительные приборы оставили, которые дятловцы не разглядели при снегопаде.
А в полдень, пока светло, военные улетели по соображениям безопасности. К вечеру же нелегкая принесла туристов, маршрута которых никто не знал.
И что военные в те времена могли о туристах думать: «Каким туристам зимою ударит в голову переться в горы в такую даль?».