Энсон

Саша КАН написал(а):

Не зная прогноза синоптиков. Короче, игра со смертью, рулетка ! - запланированный подвиг

Не зря из всей ГД, зачетная ХН была только у Игоря.

Ну хоть иногда, ограничивай свою фантазию фактами. Какая на фиг рулетка и зачётность.
Если дров нет, то или тащить собой или без них. При чём тут рулетка или зачёт, когда выбора нет. А риск часто бывал больше в спуске, чем в ночёвке на верху.

Чем дальше на Север продвигались туристы, тем всё меньше становилось дров, и все эти
«подвиги» уже были вынужденные. Вынужденные они бывали и в том числе из-за погоды, когда ветер и отсутствие видимости, заставали в момент перехода перевалов.
Тогда спускаться было намного опаснее, чем просто пережидать под ветром.
Только к ГД это никакого отношения не имеет, спустились они раздетые и в темноте.
А у Дятловцев совсем другая история. Неужели трудно простейшую логику и математику включить. Не уйди Юдин, это ещё один парень, а это меньшее время тропёжки, и общаковского груза на каждого. А это значит, что на минимум 2 часа, они пришли бы к Перевалу раньше, и с большим остатком сил. А это значит, что большая часть работы по Лабазу сделано была ещё  с вечера. И вышли бы они по обычному графику, и прошли бы гораздо дальше,  и тактический смысл ХН уже был бы минимален. И так как подход к Отортену с запада гораздо удобнее, если и надумали бы тренировку, то была бы она на западном склоне.

Саша КАН написал(а):

- не планировали вообще. Встали по нужде.

Про нужду тоже 60 лет талдычат, не приведя ни одного разумного объяснения «такой нужды», и игноря факты. Если травма, которая заставляет остановится, при гораздо более лёгкой ходьбе по насту, то нет никакого, даже намёка на разумность оставаться на верху.
Вниз тогда нормальные люди спускаются, и в тепле разбираются с «болячками», и на основании этого принимают решение дальше.
Не меньшая глупость и фантазии с непогодой. Ну вышли они, значит погода позволяла. Далее как зима в России неожиданно наступает, так у Дятловцев погода в горах испортилась. Только эта «непогода» спокойно дала установить Палатку. И если вектор погоды пошёл на ухудшение, то и нет никакого смысла ночевать на верху, вот тогда риск то и появляется. Только он бессмысленный.
И сказка, что погода так резко и сильно ухудшилась, что они хотели, но не смогли спуститься, не прокатит. А что она потом опять резко улучшилась, а ведь спустились они в темноте и без проблем.

В отношении ХН, авторы могут "ограничить свою фантазию" следующими фактами и полуфактами (в порядке степени достоверности Степень достоверности БДТ ):

1. Рельеф и фото местности
2. Расположение МП на карте местности
3. Погодные условия, допустимые для данной местности.

4. Погодные условия , с учётом известных БДТ : дневник ГД, последние фото Похода Анализ последних фото Похода , одежда фигурантов по СМЭ

5. Интервью Аксельрода ... (ссылка?, на которой минуте? - у кого под рукой, пожалуйста приведите)
, который вспоминает: из всей ГД, ХН была только в активе Игоря

6. Рассказ Бартоломея ХН - холодная ночевка
о вынужденной ХН с участием Игоря

7. Рассказ из виртуальной переписки М.Пискаревой Саша Колеватов
, где подруга Саши упоминает его любимую песню
Слушать:
https://yadi.sk/d/ETFd_WsZ3NwaiY 

Слова из текста:

Зачем оставил я штормовку,

Палатку зря свою не взял?

Попал я, бедненький, в холодную ночевку

И холод косточки мои сковал.

Теперь, укрывшись по палаткам,

Весь лагерь спит в сухих мешках,

Я ж на уступчике сижу довольно шатком,

Терплю холодный бивуак.

Моим страданьям нет предела,

Молчать уж мочи больше нет
.
"Вай-вай-вай-вай-вай-вай" - скулю я то и дело.

Скорей бы наступал рассвет.

8. ... уточнить/дополнить
...

Из пп 1-6 можно скомпоновать следующие

ВЫВОДЫ

В ходе ДТ могла иметь место
- как вынужденная ХН
- так и "тренировочная, зачётная " ХН
-

Зачётная ХН могла быть спланирована:

- ещё в Свердловске - мол, проверим себя на прочность в любой подходящий день похода
- с вечера 31.01, когда забравшись на перевал,  увидели подходящее место: голый склон без доступа к дровам
- экспромтом, попутно непосредственно на МП, когда поняли, что остановка , по какой-либо причине неизбежна

- не планировалась вообще. Встали вынужденно. Днём. Не думая ни о какой зачётной ХН. Возможно и до ночи дело не дошло.. Спуститься к лесу , в долины Ауспии  или Лозьвы - не смогли. Послать туда гонцов за дровами - тоже не вышло.

Внимание!
Перед включением в версию элементов ХН , автор должен определиться с конкретной причиной остановки на МП в принципе:
Почему 1 февраля ГД прошла лишь 2 км?

...

Теперь хотелось бы услышать :
- какими фактами, относительно ХН, "ограничивает свою фантазию" Энсон?
- его ВЫВОДЫ из этих фактов

Терминология ХН.

Саша КАН написал(а):

1. Абсолютная ХН - когда у тургруппы физически нет ни дров, ни любого иного  источника тепла, ни возможности до них добраться в течение ночи. Вряд ли здесь уместно говорить о риске, поскольку альтернативных решений у группы просто нет. Она поставлена перед фактом: выживай как сможешь - посредством морально волевых качеств, адаптации организма к холоду и собственной смекалки. Именно такая ХН имела место в рассказе Бартоломея, где руководителем Похода был тот же Дятлов.

Вынужденные холодные ночёвки.
Поход 3 категории трудности по восточному Саяну.
г. Свердловск УПИ 1958 г.

Ключевые фразы:
- холодная ночёвка стала неизбежна;
- перспектива холодной ночёвки никому не нравиться;
- становимся на ночлег, чтобы не блуждать в темноте.

Воспоминания о холодных ночёвках мастера спорта СССР по туризму Всеволода Полуянова.

1. Поход на Северный Урал, февраль 1952 г, вторая категория сложности.

От Сольвы мы пошли на юг, большей частью по целине. Несмотря на тяжелые условия передвижения, мы шли с приличной скоростью: группа была достаточно сильной (12 ребят в возрасте от 20 до 27 лет);
за дневные переходы мы проделывали приличные расстояния и ночевали, в основном, в охотничьих избушках.
Но работать приходилось в полную силу. Особенно тяжелыми были два перехода: из верховьев реки Сольвы в долину Ваграна и следующий переход в долину реки Ольвы.
...Уже порядком измотанные ходьбой по глубокому таежному снегу мы, наконец, вышли в долину левого притока реки Вагран. По берегу притока шел еле заметный засыпанный снегом санный след.
Смеркалось. Мы, сколь могли, ускоряли движение. И как всегда бывает в подобных ситуациях, нам показалось, что мы прошли уже расстояние, достаточное для того, чтобы достичь поселка Тулайки,
но никаких следов жилья не чувствовалось. Надвигалась темнота, к ночи заметно морозило.
Психологический настрой в группе никак не содействовал организации холодной ночевки: все были сильно измотаны, мокрые от пота.
Жилье сейчас было просто необходимым, тем более что оно где-то рядом!
Мы были так убеждены в этом, что, встретив на пути что-то похожее на долину реки (в темноте была ограничена видимость), бросились на поиски избушки, утопая в снегу и теряя последнюю надежду.
И тут я понял, в чем наша ошибка: просто у нас было такое состояние, когда желаемое легко принять за действительное. Ведь километры не сокращают даже самые лучшие побуждения.
Рано еще ждать избу, выход один - надо идти. По туристским канонам правильным было бы встать на холодную ночевку, но ведь до избы должно быть не более 5-7 км.
А если мы ошибаемся, если больше, и мы не дойдем, тогда холодную ночевку в полной темноте делать будет много труднее. Нет, дойдем! Должны дойти, ... надо рисковать!
Это я думал уже на ходу, когда, собравши все силы, быстро пошел вперед. Все было вложено в этот бросок, а поскольку я в группе был самым старшим, никто не хотел (да и нельзя было) отставать.
Это было похоже на финиш, но финиш ли?
За мной мощными размашистым шагом шел Володя Кайдалов, сибиряк, могучего сложения, весьма перспективный туристский кадр. Я чувствовал, что ребята идут из последних сил,
но он идет, как говорится, "в силу", и на него я ориентировался. ...Только через 7 лет Володя как-то признался мне, что шел он тогда из самых распоследних сил, порой даже с затуманенным сознанием...
Я не помню, сколько времени мы шли, но когда и этот последний приток сил стал подходить к концу, было уже совсем темно. Глядя под ноги, я упорно не поднимал головы, боясь увидеть все ту же суровую стену тайги.
И когда я, наконец, в изнеможении остановился и выпрямился с созревшим решением встать на холодную ночевку, я отчетливо увидел перед собой долину реки и на другом берегу контур большой поляны,
с четко выделяющейся на ней избой. Это была Тулайка, вернее все, что от нее осталось: одна нежилая изба, но она сейчас была для нас всем...

Ключевые фразы:
- надвигались темнота и холод;
- не было психологической и физической возможностей устраиваться на холодную ночёвку;
- в нежилой избе ночевать гораздо лучше, чем в условиях холодной ночёвки.

Игорь запланировал холодную ночёвку на перевале, чтобы с утра пораньше выдвинуться с группой на Отортен.
А эти товарищи, очертя голову, рискуя здоровьем, ринулись покорять вершину на ночь глядя, из последних сил, решившись на неоправданный риск.
Всё закончилось вынужденной холодной ночёвкой, но такой, что едва остались живы:

Уже совсем смеркалось, когда мы вышли на перевал, с которого открывался вид на южные отроги Конжаковского камня и беспредельные просторы тайги вдали уже виднелись очертания города Кытлыма -
конечного пункта нашего путешествия. Нужно было не задерживаться на перевале и спускаться вниз, до кромки леса, чтобы остановиться на ночевку, а на другой день совершить восхождение.
Но сейчас, находясь на перевале, вершина казалась такой близкой, что мелькнувшая у меня дерзкая мысль нашла поддержку у части ребят: пойти на вершину прямо сейчас, на ночь глядя!
Лев долго колебался - уж очень был велик риск (и я это понимал больше всех), но в то же время я знал, что в случае благополучного исхода восхождения,
и без того хорошие впечатления от похода у ребят будут еще во много крат сильнее. Ну, а если неудача? Тем более что все устали, и все сильнее и сильнее крепчает мороз...Нет, об этом не хотелось даже думать.
С колебаниями было покончено. Оставив лыжи и рюкзаки в снегу, с палками в руках мы двинулись в сторону вершины. Трудности дали себя знать сразу: поднявшись на первую террасу, мы увидели вторую такую же каменную гряду.
Выкручивая застрявшие между каменьев ноги и взобравшись на нее - мы увидели следующую..
Давала себя знать усталость трудного дневного перехода через высокогорный массив, от резкого похолодания вершину окутал синий туман, еще более сгущая надвигающуюся темноту.
Но теперь уже путь назад лежал только через вершину, где мы могли восстановить тот запас психологических сил, которые были так необходимы для обратного повторения этого пути и спуска к границе леса.
Чем ближе к вершине, тем крупнее становится скала, которую приходится обходить или взбираться на нее, расходуя последние остатки сил.
Вот, наконец, вершина!

Сумерки были настолько густые, что мы не смогли прочесть снятую записку, оставленную предыдущей группой и с трудом нацарапали свою. Уже в полной темноте спустились мы на перевал и с трудом отыскали рюкзаки и лыжи.
Надевать лыжи было опасно: крутой спуск ночью был чреват более чем серьезными последствиями - пошли пешком. Чем ниже, тем рыхлее становится снег, наконец, он стал по пояс.
Идти с грузом и лыжами в руках по крутому спуску в таких условиях было архитяжело.
Полная темнота не давала возможности определиться - далеко ли до кромки леса, а силы покидали нас окончательно.
Забурившись, последний раз по горло в снег, и не видя в кромешной темноте ничего, решили встать на холодную ночевку.

И какая это была холодная ночёвка, вы только почитайте! Ночью температура опустилась до - 46 градусов мороза!

Это была самая холодная ночевка из всех, которые мне пришлось пережить за многолетнюю туристскую жизнь. Перекусив пеммикана (рубленое мясо, проваренное в жире еще дома),
надев на себя всю одежду, которая была, мы забрались в палатку, укрывшись ею просто, как одеялом. Но уже через полчаса мы начали коченеть - мороз пробивал всю нашу одежду.
Спать просто было опасно. Нужно было непрерывно напрягать и расслаблять мышцы, перегоняя кровь. И так всю ночь. Как только восток зловеще окрасился лучами восходящего солнца,
мы были уже на ногах. Несмотря на непрерывное "бдение", все-таки ботинки к носкам примерзли и ноги окоченели.
Но рассвет и открыл нам глаза: мы были всего в каких-нибудь 100-200 метрах от леса. С трудом преодолели мы это расстояние и, разведя костер,  продолжали отдых.
Потребовалось полдня, чтобы мы отошли от этой ужасной ночи.  К счастью,  никто серьезно не обморозился.
В этот день, выйдя в Кытлым, мы и закончили наше путешествие. Чисто с психологической точки зрения нам, надо сказать, повезло, когда перед самым восхождением на Конжаковский камень,
мы случайно разбили свой термометр. О том, что той памятной ночью температура воздуха достигала - 46°С,  мы узнали только в Кытлыме.

2. Поход по горам Ала - Тау, август 1953 г, высшая категория сложности.

Только в сумерках мы добрались до озера Ак-Куль. Предчувствуя коварство здешних озер, мы забрались повыше и стали из камней выстилать некое подобие площадки для установки палатки.
Зябко поеживаемся: высота более 3000 метров. Кругом каменная пустыня - ни деревца, ни былинки.
Даже не пытаясь развести огонь - все равно его поддержать нечем - и перекусив сгущенного молока, готовились на холодную ночевку, потому как очень вероятно, что ночью будет минусовая температура.
Нет нужды описывать злоключения таких ночей: все время сводится к ожиданию проблесков рассвета, потому что спасение в ходьбе, в движении.
Только переход до первого привала согревает нас, и мы, немного утомившись, перекусываем скудный рабочий завтрак.

Вечереет. Ночь в этих широтах наступает быстро. Нужно подыскать место для ночевки... Опять холодная ночевка, прямо на леднике под навесом причудливых скал.
Чуть рассвело, почти бегом устремляемся вниз, к истокам реки Чилика.

Возвращаемся немного обратно, чтобы перейти Талгар, а уже потом значительно ослабленное течение Чилика. Сколько ни пытаемся найти подходящее для переправы место - безрезультатно.
Вокруг ни бревнышка, ни жердинки. Остается одно: ждать до утра, когда заметно спадет уровень ледниковой воды.
Готовимся на ночевку - опять холодная: дров нет. Настроение не совсем бодрое - впереди полная неясность. В поисках места, наиболее удобного для перехода,
неожиданно натыкаемся на совершенно свежий след когтистой лапы снежного барса. С интересом и молчаливым трепетом рассматриваем отпечатки мощной лапы хищника.
Эта встреча сделала нашу ночевку еще более неуютной... Утром, чуть забрезжило, мы были уже на ногах.

Вспоминая сейчас этот переход, я разумом взрослого понимаю, как мы тогда рисковали, и только молодость и совершенная уверенность в том,
что с нами ничего не может случиться, позволили пройти этот страшный участок. А было всякое...

3. Поход по Южному Уралу, в феврале 1955 - го(высшая категория сложности).

На одном из городских туристских слетов я случайно узнал, что Женя Масленников собирает группу туристов (в составе сборной города Свердловска), для участия в зимнем походе высшей категории трудности по Южному Уралу.
И тогда я в принципе договорился о своем участии в этом походе. Женя Масленников закончил УПИ значительно раньше меня и в то время был председателем городской туристской секции.
Он очень много сил отдавал развитию туризма на Урале, где бы он ни работал: в институте, Верхисетском заводе и городе. Этот поход для него был зачетным на звание Мастера спорта СССР по туризму.
"Великое кольцо" протяженностью в 300 км с восхождением на горы Иремель (1586 м), Яман-Тау (1638 м) и Большой Шолом (1435 м) мы должны были пройти за 12 дней, начав и окончив маршрут в городе Бакале.

Только во второй половине дня мы вышли из Бакала, направляясь в деревню Петропавловка. Тяжелые рюкзаки давали себя знать.
Дорога шла в гору, и хватало сил двигаться не более чем по полчаса, затем следовал 10-15-минутный отдых. Часа через два, сориентировавшись, мы поняли, что дорога уводит нас в сторону (очевидно, на лесозаготовки).
Уж как нам не хотелось, пришлось сходить с дороги и шагать по азимуту. Ходьба по таежному снегу измотала нас вконец, и в наступающих сумерках мы вынуждены были встать на холодную ночевку.
Наличие спальных мешков (кстати, которыми я пользовался впервые), большое количество лапника, закрытая лесистая местность и обилие сухостоя позволили нам неплохо отдохнуть.

В первый же день пути пришлось встать на холодную ночёвку:

У костра: я, Света Овчинникова и Моня Аксельрод:

Утренние сборы:

Оставалась еще одна треть пути: переход до города Бакал и восхождение на вершину хребта Зигальга.
Утром мы вышли, держа путь на северо-восток и медленно поднимаясь на хребет. По мере подъема лес становился все реже и реже. Туман же, напротив, становился все гуще и гуще...
Когда мы вышли в зону тундры, то вскоре лыжи с рюкзаками нам пришлось оставить, так как обилие валунов и каменных глыб просто не позволяли идти на лыжах.
Мы здорово промахнулись в оценке расстояния до вершины, считая ее значительно ближе, и чуть было не попали в пренеприятнейшую историю...
...Оставив лыжи, с палками в руках мы двинулись по направлению к вершине. Мое состояние делало меня более настороженным, и я, идя последним,
интуитивно засекал мысленно направление по иногда проглядывающему через густую пелену облаков диску солнца. Шли мы очень долго, но погода не улучшилась: облака сгущались все сильнее и сильнее.
Видимости не было никакой, шли буквально наощупь, часто проваливаясь в трещины и между валунами. Ну, вот, наконец, и вершина. Пишем записку и оглядываемся, последний раз вокруг:
не повезло - высшая вершина хребта Зигальга - Большой Шелом (1435 м) полностью закрыта облаками, через которые не пробивается даже солнце. Кругом одна мгла.
Идем долго, поворачиваем в сторону, возвращаемся, снова идем вперед, а может, - уже и не вперед?
Я иду последним и начинаю чувствовать что-то неладное: ребята переговариваются - случилось самое неприятное - мы заблудились... Никаких ориентиров, практически никакой видимости -
мы одни среди горной тундры с ее бесконечной снежной пеленой, лишь изредка содрогающейся от порывов пурги. Без лыж, без рюкзаков положение, прямо сказать, было весьма критическим,
и это очень хорошо представляли все, особенно руководитель Женя Масленников...
Ребята собрались в кружок, обсуждая самые различные варианты выхода из создавшегося положения, признаться, мало надеясь на счастье сравнительно быстро отыскать рюкзаки и лыжи.
Я же стоял в стороне и пытался восстановить наш путь. Вдруг на секунду проглянул диск солнца и мне, как показалось, удалось восстановить в памяти наиболее вероятное направление выхода.
Риск был велик и надежды малы, но я уверенно пошел почти в противоположную сторону, и ребята вытянулись за мной цепочкой, видя последнюю возможность вырваться из этого плена.
Я шел и с каждым шагом моя уверенность убывала, но надежда идущей за мной группы не давала права в нерешительности остановиться... Видимо, бог пожалел меня: я вышел точно на рюкзаки.

После очередной холодной ночёвки, ещё более замёрзшие, мы двинулись к финишу:

(Маршрут этого похода описан в книге Р. Б. Рубель и Е. П. Масленникова "Путешествия по Уралу", 1956 год).

Саша КАН написал(а):

2. Ленивая ХН - когда вечерняя температура позволяет обойтись без Печки в Палатке. Если что - дрова рядом и группа, в случае похолодания,  имеет возможность выйти, развести костер и согреться. Здесь риск минимален. Именно такую ХН провела 10.01.1959 группа Путинцева в приведённом отчёте.

То же самое у ГД:

30 января 1959 г.

Дневник пишется в пути, на морозе, на ходу.
Сегодня третья холодная ночевка на берегу Ауспии. Начинаем втягиваться.

30.01.59

Погода: температура утром 17°
днем – 13°
вечером 26°
Ветер сильный, юго-западный, падает снег, облака густые, резкий перепад. Температура характерна Северному Уралу.
.. День клонится к вечеру, надо искать место для бивзака. Вот и остановка на ночлег. Ветер сильный западный, сбивает снег с кедра и сосен, создавая впечатление снегопада.
Как всегда, быстро разводим костер и ставим палатку на лапник. Погрелись у костра и пошли спать.

31 января 1959 г.
Сегодня была удивительно хорошая ночевка, тепло и сухо, несмотря на низкую температуру ( - 18° -24°).
..Около 4-х часов. Нужно выбирать ночлег. Спускаемся на юг - в долину Ауспии. Это видимо самое снегопадное место. Ветер небольшой по снегу 1,2 - 2 м. толщиной.
Усталые, измученные принялись за устройство ночлега. Дров мало. Хилые сырые ели. Костер разводили на бревнах, неохота рыть яму. Ужинаем прямо в палатке. Тепло.
Трудно представить подобный уют где-то на хребте, при пронзительном вое ветра, сотне километров от населенных пунктов.
ДЯТЛОВ.

Саша КАН написал(а):

3. Тренировочная ХН - когда группа умышленно выбирает место ночлега, с условиями, приравненными к п.1. Либо, попав на такое место попутно, по оказии - принимает решение о проведении Абсолютной ХН
Затем, чтобы:
- испытать себя на прочность
- подготовиться на случай реальной абсолютной ХН
- поднять свой статус/престиж в турклубе, при записи в грядущие походы
Если подобный экзамен сдан успешно, такая ХН считается Зачётной

4. Тренировочная ХН, близкая к Абсолютной - это тот же пункт 1, только у группы все же есть минимальные/запасные источники тепла (Печка с дровами и свечи). Однако по ряду причин, замерзающие люди не могут  ими воспользоваться . Например:
- установка Печки среди ночи - только окончательно выдует Палатку
- желание достойно завершить испытание (получить зачёт)
- стыдно признаться в слабоволии перед товарищами
- терпели холод до такой степени, что оказались не в состоянии достать из коробка спичку...

Таким образом, при Реконструкции ДТ, автор версии вправе выбрать любой из двух пунктов, 3 или 4

Абсолютно не согласна, пункт 1 или 2. Тренировочные холодные ночёвки практиковали только при подготовках к походам, а чаще всего - в походах выходного дня. Дураков не было.
Опять слово Всеволоду Полуянову:

Возможно, у туристов 60-х годов такая характеристика этого района вызовет ироническую усмешку, поскольку к настоящему времени Денежкин Камень обжит туристами всего Советского Союза,
но в то время этот район был для нас во многом белым пятном, в особенности в зимнее время. Но мы решились пойти и к февралю месяцу начали собирать свой скудный туристский скарб.
Как всегда, основную ставку мы делали на силу духа, товарищескую взаимопомощь и туристский опыт, при весьма слабом подкреплении не только специальным, но и простым туристским снаряжением.
Поход был утвержден по второй категории трудности, и на эти трудности мы настраивали себя.
Если бы мы знали, что в это же время шла подготовка к походу по аналогичному маршруту в сильнейшей в тот период туристской секции металлургического техникума города Серова.
...Около пяти месяцев шла кропотливая подготовка к походу на Денежкин Камень. Участники шили спальные мешки, меховые носки,
изготовляли широкие лыжи, нарты для груза. Все участники похода прошли 32-часовой семинар по теории туризма, и инструктаж по гигиене в походе и оказанию медицинской помощи.
Каждый из участников в целях тренировки и закаливания организма совершил несколько походов с ночевками в зимних полевых условиях. Полмесяца перед походом туристы жили в доме отдыха ...
26-го января 1952 года от центрального входа Дворца Культуры металлургов, провожаемая всем городом, группа из 20-ти спортсменов начала свое путешествие...

К подножию "Денежкиного Камня" мы подходили по слабозаметному санному следу, который петлял средь заснеженных кедров и сосен. Невдалеке от избушки обходчиков заповедника,
что стоит в 10 км от вершины, мы настигли длинную цепочку туристов, двигающихся в том же направлении. Это была группа туристов из Серова. Некоторое время мы шли вместе и немало дивились их снаряжению:
все в штормовых костюмах, полный комплект спальных мешков, запасные лыжи, специальное снаряжение на двух нартах...  Вот это подготовка.
Подойдя к избушке, мы с изумлением увидели, что серовцы прошли мимо и остановились неподалеку в лесу. Конечно, при таком снаряжении не составляло большого труда заночевать в тайге,
но это были те самые искусственные трудности, которых мы никогда не позволяли себе в походах.